Чужие миры [ Авт. сборник] - Владимир Васильев

Тарус согласно кивнул:

— Что скажешь, Анча?

Песиголовец шевельнул ушами:

— Вы уже все решили, люди. Мы не против.

Не успев как следует обсохнуть, путники выходили из-под моста. Даты и венеды, да еще Похил, просидевшие в укрытии, втягивали головы в плечи, очутившись под дождем. Остальным было все равно — мокрее они не станут.

Справа, за мутной пеленой мелких капель, угадывались очертания Тинза, самого северного замка Лореадора.

Приторный дым Саятовой трубки еще не выветрился из зала Банерона. Сам шаман сидел за столом, вертя в пальцах длинный орочий кинжал. Напротив него стоял Яр, только что вернувшийся с юга, из-за гряды. Он не успел даже стряхнуть дорожную пыль с одежды и сапог.

— Говори, хиж! — Голос Саята дышал спокойствием, но Яра едва не передернуло: столько в нем было силы. И Яр начал, первое время нетвердо выговаривая слова, но с каждой минутой все больше уверенный в себе.

— На севере я нашел золото, Могучий. В руине крылся волк-оборотень… Убить его не составило большого труда. Я посылал пучеглаза, ты должен знать.

Саят коротко кивнул.

— В Драконьей Башне, куда не проникали уже много лет, никого не было. Совсем. Но я нашел там ларец, его уже доставили тебе. Внутрь я не заглядывал.

— И правильно сделал, хиж! Не твоего это ума дело.

Яр проглотил сказанное без следа раздражения или обиды.

— У Зуба Оррина я встретил бегунка и убил его. В руине тоже нашлось золото. И еще вот это. — Яр опустил на стол тусклый сероватый браслет, удивительно легкий для своих размеров. — Что он умеет, я еще не понял, не было случая.

— Ты встретил урусов, своих друзей?

— Они не друзья мне, Могучий, — осмелился поправить Яр. — Встретил. Хотели отобрать меч, но побоялись нападать. Крода сказал, что все уже ушли из Аргундора. На запад.

Саят криво усмехнулся и встал.

— Не друзья… Это хорошо, что ты так думаешь. — Он на несколько мгновений застыл в раздумье. — Ладно, иди. Тебя позовут, когда ты будешь нужен.

Яр поклонился и вышел, шурша непроницаемо черным плащом.

Некоторое время Саят недвижимо стоял у стола, потом положил на гладко оструганные доски нож и направился в угол. Там стоял столик поменьше; круглую полупрозрачную столешницу держали в пастях три железные змеи, вставшие на хвост. Отливающий фиолетовым ларец стоял на нем. Приблизившись, Саят бережно опустил на крышку ларца обе ладони.

— Вот он, Волшебный Сундук… Мечта Алликас-хана, — прошептал Саят и неожиданно захохотал. Хан казался ему теперь кем-то мелким, вроде десятника в войске.

Осторожный стук в дверь отвлек его от мечтаний. Саят встрепенулся и отнял руки от ларца.

Вошел пехотинец из внутренней стражи, без доспехов, только при оружии.

— Хал Бэйн просит Саята Могучего к себе! Нужно решить дела, не терпящие отлагательств.

— Дела потерпят, — резко сказал Саят. — А Бэйн подождет. Скажи ему, что я занят.

Стражник поспешно выскользнул, едва поклонившись, Саят не стал его окликать. Его ждал Волшебный Сундук со всеми своими тайнами.

Ментальный ретранслятор-усилитель ХА-32С Внеплановый отчет категории «Гранит», ЬЬ

Объект вынесен из узловой точки сопряжения, полярные координаты СР376/СА002/СС460, и попал в пределы досягаемости корреспондента Саят/С. Активность корреспондента Саят/С в отношении объекта — нулевая.

Конец отчета.

Стены гномьих замков были темно-коричневыми, а башни — невысокими и зубчатыми. Вишена уже видел их, но мельком, когда шли из Храма Равнин. Тогда отряд спешил, и разглядывать было некогда. Теперь же можно было насладиться их гордым великолепием. Мертвые глыбы под инструментами мастеров-камнетесов оживали и воплощались в причудливые фигуры, завораживающие и совершенные. Вишена не мог оторвать взгляд от них, те же, кто видел это великолепие давно и часто, — Боромир, Гонта, Купава — словно и не замечали ничего.

«Неужели и я бы привык? — подумал Пожарский с тоской. — Как же сонен и ленив человек, не всплеснет лишний раз руками, не застынет перед каким-нибудь каменным дивом во второй раз…»

Песиголовцы — и те вроде больше внимания уделяли окружающему, чем люди. Хотя — гномы ведь тоже не люди. Может, поэтому их искусство не всем понятно?

Перед Хамаром, столицей Подземного Народа, стали лагерем. В замок отправились только те, кто носил коричневые плащи, да Анча с несколькими своими арранками. Гномы устроили разборный навес от непогоды, хотя дождь и кончился, вынесли несколько столов и прислали поваров с туго набитыми кожаными мешками. Костры под руками коренастых, заросших длинными бородами крепышей словно сами по себе вспыхнули и горели ровно и ярко, почти не требуя топлива. Жгли гномы не дрова, а маслянисто поблескивающий черный камень. Но уж горел он… Судя по всему, кондотьерский отряд намеревались как следует угостить. Вишена от души веселился: дома, в родном Мире, гостей бы зазвали в селение, посадили бы в лучшей горнице, а тут даже нельзя в чужой замок попасть. Вернее, можно, но тогда весь замок начинает вздрагивать и сотрясаться и все кондотьеры Иллурии орут на тебя, ровно на мальчишку-проказника, переполошившего взрослых.

Невдалеке виднелся соседний замок, Крагмортон; к нему убегала мощенная гранитом дорога, по которой туда-сюда сновали пешие гномы, телеги, запряженные невысокими степными лошадками, а в воздухе беспрерывно пели крылья грифонов. В замках заранее знали о приближении ушедших в поиск: Вишена наблюдал, как встретились Гонта и его рыжий дракон, специально присланный из Дар-Хозиса. И раньше казалось, что дракон — это не просто нечисть, что он умеет думать и радоваться. Хотя — черти да лешие тоже нечисть, и не глупее людей…

К Гриффинору собирались лететь Боромир с Купавой, Эспен, Озарич, Гонта, Анча с двумя арранками и четыре гномьих кондотьера из старых. Вишена только вздыхал: ему тоже хотелось увидеть развалины легендарного замка, но переноситься через непроходимые горы он не умел. Хотел заикнуться Тарусу, мол, обрати, чародей, в сокола или еще кого пернатого, но после истории на болотах Вишена был уверен, что Тарус откажет. Славута тоже ходил кислый.

Чародей куда-то ненадолго исчез, а вернулся верхом на грифоне. Замки прибрежников были не очень далеко, вот и успел лётом-то. Взглянув в глаза Славуте, Пожарский в который раз вздохнул.

Но, видно, есть еще на свете чудеса: зашелестели на ветру крылья, и у замка грациозно опустились несколько летающих коней. На некоторых восседали эльфы-всадники в зелено-коричневых куртках. Среди всех Вишена углядел белый плащ и двух сирианских пегасов, держащихся чуть в стороне. Славута, Ларе и Хокан тотчас убежали к эльфам, а Вишена, разинув рот, наблюдал, как прямо к нему широким шагом идет не кто иной, как Сириан.